«Давным-давно была у моих родителей «Волга» ГАЗ-21. И поехали они на ней однажды на прием в Кремль, устраивавшийся по поводу визита в СССР то ли Чжоу Эньлая, то ли еще кого-то. Мама была в белом костюме джерси (кто понимает). А дома у нас в это время шел ремонт, и в гараже хранились всякие краски и грунтовки. Проехали они около километра, машина начала пыхтеть, тыркаться и заглохла прямо перед милицейским стаканом. Полезли они с умным видом под капот, все в белом, и, естественно, ничего не поняли. Тогда милиционер вылез из своей будки, потрогал разные детали, потом достал масляный щуп, понюхал и говорит: «А зачем вы олифу вместо масла залили?» Пришлось автомобиль отдавать в ремонт перебирать двигатель, после чего он снова вернулся в строй.
Через какое-то время поехала мама на машине с дачи в Москву вместе с нашей соседкой Марией Илларионовной, женой Твардовского. Александр Трифонович лежал тогда в Кремлевской больнице, а папа — в институте травматологии, где ему удалили мениск. На Ленинском проспекте в них на полном ходу врезается троллейбус, ехавший на красный свет с улицы Миклухо-Маклая. Машина делает двойное сальто, два раза переворачиваясь через крышу, но мама с Марией Илларионовной остаются целы и невредимы — у каждой только небольшие ссадины. После такого стресса они тем не менее отправляются в больницы к мужьям.
«Волгу» снова восстанавливают и она опять как новенькая. А тем временем подходит очередь на ГАЗ-24, а к тому же мне 20 годочков исполнилось, и к моему неописуемому удивлению и восторгу мне дарят эту красавицу, правда, предварительно поменяв номер — в старом была цифра 13. Получила я права, сажусь в машину и начинаю под папиным руководством выгонять ее задом из гаража. Папа кричит: «Держи руль прямо!» Я почему-то абсолютно не реагирую, выворачиваю руль и шарахаюсь передним крылом о створ ворот. Как ни странно, папа отнесся к этому философски и совсем не ругался. Видно, для него это уже были семечки. В общем, в очередной раз машину починили и я благополучно ездила на ней несколько лет.
А когда настала пора ее продавать, то даже получила большой навар. Новая в магазине она стоила 5600 руб., а я ее, старую и битую, толкнула за 7200. Такие были нравы в нашем социалистическом обществе. Купила ее пара из Иваново. Когда передавали мне деньги, они сели на заднее сиденье, жена развязала капроновый чулок, обвязанный вокруг талии, и извлекла оттуда нужную сумму. А потом я с нежностью смотрела вслед моей красавице, уезжающей от меня навсегда в город невест.
А вы все ругаете отечественный автопром. Вон крыша только слегка помялась после двойного переворота.» (Ольга Рязанова)